Письмо Николая Якову Телишевскому (~1945)

Здравствуйте, Яков Семенович
Очень рад вашему письму. И горд и рад. Горд потому, что вы уделяете мне внимание. Рад потому что таким образом можно узнать правильный путь в жизнь. Я всегда придерживался и придерживаюсь ваших наставлений.
Яков Семенович, я продолжаю надеяться на то, что вы и в будущем не будете отказывать мне в своих советах. Поверьте, это мне очень помогает. Я живу еще в Пруссии. Здесь наблюдаются интересные сцены. Например. Идут немки разного возраста. Рядом с ними шагает русский солдат. Они поют песни. А сзади едет повозка с их ребятишками. Из-за борта торчат их головы. Они смотрят по сторонам, как кролики.
Вот где Российская доброта.
Весь этот «поезд» направляется на сенокос. Вот уже молодая немочка закружила голову провожатому. Она идет с ним, задевая голой рукой за его грубую руку. Я видел, как немцы работали в Кенигзберге. Наш солдат не кричит на немецких солдат, как это делали они сами. Несмотря на то, что я был возмущен некоторыми действиями наших солдат, но эти отношения к побежденным заставляют забыть меня все солдатские действия по отношению к Die Uhr и молодым фрау, которых «использовали» несколько солдат сразу. Некоторые немцы стараются показать себя «коммунистами». Например, учитель музыки играл мне интернационал на пианино, а до этого произошел такой разговор. Этот учитель шел по дороге. Я стоял, окруженный немецкими мальчишками. По появлению этого человека мальчишки вдруг умолкли. Он подошел к нам и объявил, что это его ученики. Когда же он ушел, то мальчики снова оживились, и один на ломанном русском языке сказал, что он «нихт гут» и жестом показал, как учитель бьет линейкой по рукам. Я думаю, что такого коммуниста не должно быть. Яков Семенович, здесь все, о чем я представлял: и аисты, и немцы в деревянных башмаках, и остроконечные крыши, и немецкая аккуратность. Здесь естественное и искусственное находятся в тесном сожительстве и создают прекрасные виды. Здесь Эльзы и Гансы. Здесь все, чему я удивлялся, когда читал что-нибудь о немецкой жизни. И толстые липы стоят тесными стенами по бокам дороги. Мне кажется, что здесь происходили под толстыми дубами немецкие праздники, но сейчас все замерло.
Даже жаль, что все это исчезло.
Яков Семенович,
Вот уже второй день я нахожусь под впечатлением кино «Сердца четырех». Здесь изображены люди, которые могут понравиться окружающим. Для подобных людей будут предоставлены все условия в жизни.
Но для такого, как для меня, этого не будет. Я, пожалуй, не могу завоевать себе симпатию своей наружностью. А в этом кино какие замечательные люди. Когда я смотрел, то просто влюблялся в эти пары.
Правда, Яков Семенович, я немного изменился за это время, проведенное на фронте. Я уже не тот курсант, который ненавидит своих однослуживцев. Для этого, правда, были причины, и сейчас нет таких причин, чтобы ненавидеть, но мои рябины остались рябинами. Яков Семенович, вы достаточно пожили, чтобы ответить мне на это. Я должен знать, потому что живу надеждами.
Одна новость. Мой знакомый по деревне в вашем полку служит. Виктор Прожерин. Его адрес П.П.01930 «Р». Если он вас интересует, мой далекий родной человек, то в свободное время познакомьтесь и опишите мне об вашем впечатлении.
До свидания, Яков Семенович.

Из домашнего архива